В нашей памяти Север — вековечный хранитель «русского духа». Суровый край суровых людей. И жилище тому под стать, тоже крепкое, подлинное, настоящее.
На самом деле северный деревянный дом немногим отличается от среднерусского. Он действительно крупнее. Больше размеры, толще бревна. Благо, вокруг могучие леса. На дом идут цельные стволы столетних деревьев. Потому и стоит он величаво, широко, храня холодок тенистой лесной чащи, выдыхая смолистый аромат стен. Поднят дом на высокий подклет, дабы не заносило зимой снегом доверху. Под одной крышей собраны разные его части, жилые и хозяйственные: изба, сараи, клети. А также сеновал, хлев, овчарня, курятник. Недаром когда-то считалось нормальным иметь в таком доме пятилетний запас всех необходимых для жизни припасов.
А сколько разных типов домов существует на Севере! Одни их названия звучат как деревенские прозвища: «развитый кошель», «глаголь», «о двух жирах», «брус». И в каждом по-своему организованы и распределены внутренние помещения. Но есть у всех этих домов одно общее замечательное свойство: их конструкция позволяет в любое время провести необходимые переделки или же заменить обветшавшие части, не нарушая естественного течения жизни его обитателей.
Коротко северное лето, солнечные деньки наперечет. Ловят дома его лучи окошками, на юг да юго-восток смотрят жилые фасады. Окна эти издревле зовутся красными, красивыми. Народная фантазия не скупится на их отделку. Но зачастую это — не просто украшения. Ставни, наличники, карниз, верхние и нижние горизонтальные панели — все покрыто резными орнаментами, зубчатой бахромой, филенками. А среди орнаментов могут быть изображения солнца — древнего символа круговорота жизни. И так по всему дому. Фронтоны его светличного окна украшены не чем-нибудь, а оберегами — резными фигурками львов, надежных хранителей дома, держащих лапами райское дерево, сулящее достаток и благополучие. А под самой крышей вырезан наговор от пожара или другой какой беды, да не простой, а тайный, для посвященных: ДДДД — Дерево Добро — Досада Дьяволу или ББББ — Бич Божий Биет Бесы. Карниз там же, под крышей, усеян стилизованными подковами счастья. Резные украшения «говорят», «охраняют», «защищают» живущих в доме.
Существует всего два способа резьбы — пропильная и долбленая, но сколько у нее возможностей для создания неповторимых, виртуозных, фантазийных орнаментов! Они размещаются на очельях (верхних частях) наличников, на многочисленных поддерживающих консолях, на охлупне — так называлось тяжеленное бревно, прижимавшее сверху на коньке доски кровли. Здесь причудливо смешиваются мотивы традиционной символики с простыми, но любезными глазу геометрическими и растительными формами. Особенно подходят для этого очелья, сами становящиеся подлинным чудом народного искусства. По воле мастера-резчика на них появляются кроны деревьев с опадающими листьями, приворотные кольца, веточки, цветы и листья, крестики, полусолнца, символизирующие восходы и закаты. А где наличники, там всяческая живность — вырезанные птицы, звери, кони. Двуглавые орлы и рядом курицы на яйцах. Скачут белки, плывут ладьи, возлежат русалки-берегини. Вокруг них рассыпаны завитки спирали, как бы разматывающиеся клубки или снежные вихри — знаки бесконечности. И снова обереги: изображения петухов, охраняющих дом от нечистой силы, или собак-сторожей. Под искусной рукой мастера древние символы стилизуются, рисунок их упрощается или, наоборот, настолько усложняется, что порой не поймешь, оберег перед тобой или прихотливый орнаментальный мотив. Так, головы драконов-оберегов с тройной вырезкой «пасти-языка» оборачиваются цветком-трилистником.
Истинным украшением дома служат и самые обыкновенные части его, например, крыльца. Одни, как легкие и высокие пристройки к массивному остову, опираются не на столбы — на выгнутые упругие консоли, дающие ощущение воздушности. Другие — побольше, посолиднее, основательные, дабы вместилась на них вся многочисленная хозяйская семья. Поставлены такие крыльца на срубы, и с двух сторон ведут на них врубленные в стенки ступени всходов. Однако наиболее распространенными были угловые крыльца, тоже на срубе, с одним всходом и прямой двускатной крышей, которую издавна окрестили бочкой. Крышу углового крыльца иногда покрывали кровлей без переломов, для чего специально выгибались доски. Само крыльцо тогда ставили на четыре высоких столба, зрительно облегчающих его. Но самыми красивыми называют висячие крыльца, опирающиеся не на сруб или столбы, а на концы бревен, выпущенных из стены дома.
На крышах горделиво «гарцуют» большие (опять большие!) коньки. А сами крыши! Сколько форм их существует, и каждая называется по-своему, для каждой когда-то было найдено меткое народное словцо. Самая простая — двускатная, а если с изломанной линией — значит, «копна», а на четыре ската — уже «круглая», т.е. без фронтонов. Кстати, сами фронтоны называли лобовинами, а покрытые узорами доски, закрывавшие торцы обрешетки на скатах — причелинами. Вторят скатам крыши треугольные навершия наличников, принимая подчас самые причудливые очертания. То они арочные, то сердцевидные, то обретают вдруг форму старинного женского кокошника.
По частям дома порой можно проследить историю его сложения. Например, для Карелии характерны гульбища. Когда-то этими землями владел Великий Новгород. Богато жили новгородские купцы. Строили себе в городе не дома — терема, окруженные галереями, словно балконами. Северные гульбища — те же галереи, высокие, просторные, с навесом да перилами — память о богатом новгородском тереме. Построить такое гульбище не просто, конструкция его хоть и несложна, да много надо материала на детали — метровые балки-консоли, выпущенные из стен, навес с колонками, точеные балясины. Зато сколько места для резьбы, для отделки! Например, перила кое-где украшали резными или даже позолоченными декоративными … самоварчиками. На балконах — побольше к ним добавляли колонки с вырезанными жгутами или вытесанными дыньками и соединяли настоящими арочками-кружалами. Но шло время, и стали казаться лишними, чересчур обременительными эти обширные гульбища. Сменили их балконы, а то и балахоны, то есть ненастоящие, ложные балкончики, на которые даже выйти нельзя. А выходили на фронтонные балконы из светлицы — комнаты под крышей, светлой и уютной.
Внутри все помещения столь же просторны, но в меру, ничего лишнего, ничего для праздного времяпрепровождения. Есть мужская, есть женская половины, есть место для отдыха, есть — для работы, место для детей и место для стариков. Пятая стена делит сруб на две части — летнюю и зимнюю (потому и называется такая изба пятистенной). В летнюю или повалушу вход ведет через холодные сени. Зимняя часть или зимовка поменьше, и объединена с теплыми сенями. В них стоит вытянутая русская печь, потому и широки они, а вот потолок невысок, чтобы хранить тепло зимой. Но — странное дело — нет ощущения давящей тяжести, пространство остается покойным, «человечным». Вдоль стен лавки-полати. На них рассядутся гости, пришедшие в дни праздников, а то и сами хозяева будут коротать время долгими зимними вечерами. В красном углу у окна стоит стол, тоже длинный, дабы всем хватило места.
Все прочие помещения расположены одно за другим и объединены общей крышей. Число их порой превышает десяток, а жилая площадь достигает 300-400 квадратных метров. Здесь и кладовая-амбар, и горенка для хозяйки, и мастерская для хозяина. А также кладовые, ткацкая, сеновал, курятник и много чего еще, что покажется странным современному горожанину.
В таких домах жили наши предки по сто лет и больше. Немало их сохранилось до сих пор в Карелии, Заонежье, Архангельской губернии и других местах Русского Севера. Время не только не властно над ними, но добавляет благородство в их облик. Дерево стен и кровель, верно хранящее следы топора или тесала, с годами под действием солнца и ветра побронзовело или покраснело в зависимости от породы. Руки множества людей до блеска отполировали перила всходов и лестниц, согрели их своим теплом. Пусть истирались ступени и половицы, их без труда заменяли, и дом, продолжал жить, обновляясь подобно живому существу, сбрасывающему старую кожу.
